Город Мечтающих Книг - Страница 49

О да, я определенно добрался до современности! И этот отрывок из диалога тому недвусмысленное доказательство. Он был из какого-то романа про графа фон Эльфогорчица. С десяток этих предшественников современного детектива вышли почти два века назад из-под пера Минеолы Хик. Высокой литературой не назовешь, зато пользуются любовью подростков и популярностью могут потягаться с романами про принца Хладнокрова. Передо мной был «Граф фон Эльфогорчиц и бездыханный профессор», которым я зачитывался в юности. Более того, на полке стояли все романы про графа фон Эльфогорчица, начиная с «Граф фон Эльфогорчиц и железная картофелина» и заканчивая «Граф фон Эльфогорчиц и пират-зомби». Очень бы хотелось снова их перечитать, но момент сейчас явно не подходящий.

Чтобы отвлечься, я снял с полки соседнюю книгу. Она была маленькой, в черном кожаном переплете и без названия на обложке. Открыв ее, я прочел:

...

ОБЫЧАИ ОХОТНИКА ЗА КНИГАМИ РОНГ-КОНГ КОМА

В яблочко! Вот это уж точно книга наших дней. Разве не Ронг-Конг Кома безжалостно преследовал Дождесвета? Современник, так сказать! Продолжив путь, я выхватил по паре фраз с нескольких страниц.

...

I. КАТАКОМБУМ

Охотник за книгами одинок, как сфинххххи в лабиринте.

Его отчизна — тьма. Его упование — смерть.

Ух ты, мрачновато! Но ведь написано-то охотником за книгами, и не могут же все быть такими остроумными, как Канифолий Дождесвет.

...

II. КАТАКОМБУМ

Все охотники за книгами одинаковы.

Одинаково бесполезны.

Гм, вот уж точно симпатичный тип. С таким в темноте лучше не встречаться.

...

III. КАТАКОМБУМ

Что живо, можно убить.

Что мертво, можно съесть.

По всей видимости, тут излагалась примитивная философия профессионального убийцы. Не мое излюбленное чтение, но важно другое: произведение — современное. Швырнув эту галиматью через плечо, я подошел к шкафу и достал еще одну книгу. Главной ее особенностью были богатые и броские украшения: золотые, серебряные и медные накладки, корешок из гравированной стали. Представьте себе мое недоумение, друзья, когда, открыв книгу, я вместо страниц увидел сложный механизм! И тут же испытал облегчение, ведь будь это опасная книга, я уже стоял бы без головы или с отравленной стрелой между глаз. Но что же это такое?

Передо мной вращались шестеренки, натягивались часовые пружины, ходили крошечные шатуны. А потом в верхней части книги, похожей на диораму или кукольный театр, поднялся медный занавес и на крохотной сцене задвигались маленькие металлические фигурки. Они были плоскими, как в театре теней, но поражали жизнеподобием. Наверное, они изображали охотников за книгами, чья грозная броня была передана очень искусно и точно. Они вели дуэли на топорах и осыпали друг друга стрелами, пока не упал последний. Да сюжет мрачноват, но представлено все прелестно и крайне изысканно. Тут медный занавес снова опустился и, к немалому моему разочарованию, закрыл театрик.

Замечательное изобретение, умная игрушка для взрослых! Впервые, невзирая на мое незавидное положение, я испытал желание обладать книгой из катакомб. Нужно просто прихватить ее с собой, ведь, судя по всему, я скоро найду выход, а в Книгороде такая диковина, без сомнения, стоит целое состояние.

Тут в нижней части металлической книги что-то задвигалось! Там было несколько десятков крошечных оконец, выстроенных в один ряд, а в них вращались буквы замонийского алфавита. Потом книга издала звук: «тук-тук-тук!» и, остановившись, буквы сложились во фразу:

...

СЧАСТЛИВОГО ОПОЛЗНЯ ВАМ ЖЕЛАЕТ ГУЛЬДЕНБАРТ МАСТЕРОВОЙ

— Что такое? — как последний идиот, переспросил я, будто книга обратилась ко мне вслух.

Но вместо ответа из недр механизма прозвучала мелодия как при бое часов. Это был традиционный замонийский похоронный марш, который играли и при кремации Данцелота тоже. Я еще раз поглядел на оконца.

...

СЧАСТЛИВОГО ОПОЛЗНЯ ВАМ ЖЕЛАЕТ ГУЛЬДЕНБАРТ МАСТЕРОВОЙ

После искусного кукольного представления тарабарщина разочаровывала. Или, может, здесь какая-то головоломка?

Минутку: Гульденбарт Мастеровой… Разве это не тот охотник, который, как писал Дождесвет, любил избавляться от своих конкурентов при помощи мудреных книголовушек? Да, конечно, ведь Гульденбарт был некогда часовщиком, а после свои познания в точной механике использовал для…

Только тут я заметил, что из уголка переплета в глубь шкафа тянется тоненькая серебряная проволока, которая сейчас сильно вибрировала. Я уронил книгу, и, позвякивая, она упала на пол, где продолжала играть похоронный марш, — но было уже слишком поздно. До меня донеслось звонкое гудение сотен проволок и струн, которые со скрипом натягивались по всему коридору, будто сама себя настраивала гигантская арфа. За спиной у меня раздалось громыхание словно бы отдаленного грома. Я опасливо оглянулся.

В конце полого поднимавшегося вверх коридора один на другой опрокидывались массивные книжные шкафы. Вероятно, сняв с полки эту изощренную книгу-ловушку, я привел в действие скрытый механизм. Точно костяшки домино, один шкаф обрушивал другой, сотнями и тысячами летели на покатый пол книги, с грохотом падали полки. Дерево, бумага и кожа слились в могучий вал, который быстро приближался ко мне, подобный селевому потоку, заполняющему высохшее ложе реки.

Я бросился бегом в противоположном направлении, но не ушел далеко. Поток подхватил меня и потащил за собой. Кругом вертелись книги, ударяли по туловищу и по голове и наконец закрыли от меня туннель. Меня несколько раз перевернуло вверх ногами, я завопил во все горло и вдруг полетел вниз. Точно попав в бумажный водопад, я обрушился куда-то в пропасть, все вокруг превратилось в шелест. Потом вдруг ужасный толчок, удар, и на спину мне посыпался град книг — тысячи томов, наверное, наваливались на меня. Воцарились полная тишина и темнота. Я не мог пошевелиться. Едва был способен дышать. Я был заживо погребен под книгами.